остекленными снизу доверху фасадами. В городе, прикрытом от северных ветров горами, шторм ощущался много тише, чем на продуваемой полоске побережья. Вместо метели здесь падал добрый крупный новогодний снег; только вот с громадного экрана во весь многоэтажный фасад вещал не дедушка Мороз. И даже не местный его представитель, Санта-Клаус. С экрана говорил довольно молодой парень — постарше мальчиков-волонтерчиков, но сильно помоложе Джеймса. И одет он был в длинное, торжественное, церемониальное; и речь свою произносил в громадной колоннаде на солнечной площади, перед столь же неимоверным скопищем народа… Там, на площади, плавилось лето. Луизе на миг даже почудился запах пыльного раскаленного камня; но тут же наваждение исчезло. Здесь пахло морем и снегом. Довольно большое количество жителей Сиэтла слушало выступление парня в белом с тем же истовым вниманием; и столь же синхронно с людьми на экране здешние жители без колебаний преклонили колени. Луиза поняла, отчего стоит машина: водитель Фиори присоединился к церемонии, опустившись на колени, делая правой рукой ритуальный жест.

— Господин Бонд.

— Слушаю?

— Что это?

— Избрание нового Римского Папы. Слишком уж молод… — Бонд потер подбородок, — нет, конечно, предпосылки были, но… Не беспокойтесь, Фиори сейчас вернется. Он католик. Госпожа… Восьмая-красная?

— Да, правильно.

— Откуда вы? Ладно там кино про агента ноль-ноль-семь. Но не знать Папу Римского? Несмотря на смуглый цвет лица, вы не выглядите дикаркой из Африки или Желтых Морей. Где ваша страна?

— Если бы я могла объяснить… Она чем-то похожа на Францию. Не ту, которая сейчас. На ту, которая была раньше…

— Госпожа, ни слова больше. Ради бога, простите мою бестактность.

Мужчина выругался про себя. Девятая Республика. Мечеть Нотр-Дам де Пари. «Волки Мартелла». Пикардийский Халифат. Наполеон шестнадцатый… Кто там есть еще? Можно называть кого угодно, не ошибешься. Хоть подводные силы коммунистического Марса изобрети — окажется, что такое или уже было, или вот прямо сегодня провозглашено по си-эн-эн. Коммунисты, анималисты, «псы господни», роялисты, хиппи, гвардейцы Пятого Полка…

Разумеется, ничего похожего на ту Францию, «которая была раньше». Какой-то порядок на береговых базах, под железной рукой ООН. Прежде ООН равнялось «Америка», теперь ООН практически равно «Германия», а у этих не забалуешь. Орднунг.

Но вот за радиусом досягаемости базовых патрулей и корабельной артиллерии — первородный хаос. Европа не знала ничего подобного со времен гибели Римской Империи. А ведь там живут люди. У них рождаются дети. Которые ничего не слышали о планете Земля в целом, не ходили в школу, и даже в церковь, не бывали дальше околицы собственного поселения. И которые ощущают себя не землянами совсем, не европейцами, не французами даже — всего лишь поддаными местного вождя.

Джеймс вздохнул.

— Госпожа… В самом деле, извините. Любопытство меня когда-нибудь погубит.

Луиза поглядела на громадный экран, повешенный вдоль высокой стены дома. Парень в белом вовсе не благословение произносил. С таким лицом, как у него сейчас, Тенрю их в атаку водила! Кого же призывает атаковать этот новоизбранный верховный жрец?

Фиори вернулся к машине. Тщательно стряхнул снег с коленей. Пробормотал извинения. Уселся за руль — и стальной фамилиар покатил дальше. С норда надвинулась вовсе уж черная туча; автоматика даже начала включать фонари — но на площади перед высоким экраном все так же не убывало коленопреклоненных, а на экране все так же грозно воздевал руку молодой первосвященник в белом.

* * *

В белом громадном здании мог бы поместиться не то, что привычный Луизе каток в Доме Офицеров, а и весь конвой. Плотненько, борт к борту, но все же!

— Вот! — с явной гордостью сказал водитель. — Знаменитая на весь мир «Ключ-Арена». Семнадцать тысяч зрителей! У вас, наверное, нету такой?

— Нету, — ровным тоном ответила Нулевая. Разве нельзя было выбрать место попроще? Или это, как Егор говорил, naezd? Дескать, семнадцать тысяч зрителей будут смотреть, как ты позоришься, лишив их зрелища только для того, чтобы нарезать простенькие круги?

В магазин снаряжения — по местному, «про-шоп» — Луиза вошла мрачнее тучи.

* * *

Тучи обдирают брюхо на уличных фонарях. Тьма, пришедшая с моря, окутала ненавидимый прокуратором город… Как давно и как далеко жизнь прошлая! Звенит колокольчик над притолокой — на работу. На любимую, мать ее, работу. Кто там?

Девушке открывают дверь. Открывает не ее парень и не родственник. Государственный служащий. Сопровождающий номер восемь; да форменная куртка, да белые шерстяные колготки, что недавно ввели во Владивостокской Школе: Токийская Школа в любую зиму с голыми ногами, разве что грелку прилепят…

Канмусу.

Продавец не доктор. «Вам чем-нибудь помочь?» — это где угодно, только не здесь. Правильно улыбнуться… Не передавить! Уф. Кажется, получилось в меру. Поздороваться. Задать настроение. Обозначить: я тебя вижу. И всё. Не лезть! И не подходить даже. Человек зашёл — не надо набрасываться. Не-человек зашел — тем более, не надо набрасываться.

Важно стоять, не преграждая путь покупателю. В каждом магазине есть два «горячих» пути, с которых начинается выбор. На них стоять нельзя. Посмотреть ей в глаза. Не морщиться. Можно кивнуть. Улыбнуться. Не передавить! Здесь Америка, и улыбка тут у всех… Американская. С чувством осознанной необходимости. А надо — нормальная. Вот, кажется опять получилось.

Куда же ты смотришь?

Она смотрит на коньки. Только не на красивые. И не на удобные. На самые простые, самые дешевые, самые грубые, что есть в магазине… Что ж, далеко не все канмусу привыкают к богатству и преклонению сразу. Многие не привыкают никогда: просто не доживают до звездной болезни. Губы не шевелятся: внутренний монолог не запущен. Подойти, заговорить?

Секрет успешной продажи прост — и, как все простое, неимоверно тяжел в исполнении. Относиться к покупателю, как к другу. Это не красивые слова, а предельно конкретная вещь: не делай ничего такого, что не сделал бы с другом. Если просят посоветовать, советуй так, как советовал бы другу. Уверенно и точно. Уверенность в товаре — основа основ. Если не знаешь, так и скажи, и найди того, кто знает. Если друг хочет купить что-то не нужное — отговори!

На этом ломаются все. Как так: отговори? Вот же он, с пачкой денег в руках! И готов тебе их дать! Это же продажа, венец подготовки, венец всего!

Опять колокольчик. Управляющий комплексом.

— Госпожа, госпожа!

Ну куда ты лезешь, олень химмельсдорфский!

— Все ваши размеры портовые служащие уже загрузили в сеть… Пожалуйста, у нас есть коньки на любую ногу. Вот — фирма… И вот…

Можно продавать клиенту вещь дешевую — потому, что она подойдет лучше. Можно делать многое, чтобы